Архиепископ Иоанн

На городском кладбище г. Ульяновска, недалеко от кладбищенской церкви Воскресения Христова есть замечательная могила. Внутри белой металлической ограды стоит внушительных размеров лакированный крест, на котором прибита железная табличка с эпитафией и надписью: "архиепископ Иоанн". 
Могила эта замечательна тем, что после церковной службы сюда часто заходят люди, молятся, поют «Со святыми упокой...» Хотя архипастырь умер еще в 1968 году, народу на могиле становится год от года все больше. Из уст в уста передают люди память о необычном архиепископе, вся жизнь которого без остатка была посвящена Богу и Церкви.

Архиепископ Иоанн (в миру Иван Васильевич Братолюбов) служил в г. Ульяновске с 1953 по 1959 годы - вплоть до закрытия в то тяжелое для Церкви время архиерейской кафедры в г. Ульяновске. 
Родился высокопреосвященный Иоанн 16 июня 1882 года в г. Казани в семье протоиерея. Учился в Казанском духовном училище, затем семинарии и Академии. Окончил Казанскую духовную академию в 1906 году со степенью кандидата богословия. 
Замечательно, что и начал, и окончил он свою священническую деятельность в г. Симбирске. В 1906 году он определяется в Симбирскую Духовную семинарию в качестве помощника инспектора. 
Неизвестно, в какое именно время созревает у него решение стать монахом, - очевидно, давно, так как с детства, по утверждению знавших его людей, будущий архипастырь юродствовал. В 1907 году архиепископ Симбирский и Сызранский Иаков постриг отца Иоанна в монашество и тот был посвящен в иеромонаха. В этот же год церковное начальство переводит отца Иоанна на должность помощника смотрителя в Усть-Сысольское Духовное училище. 
Очевидно, отец Иоанн проявляет большое старание в монастырском служении и обнаруживает высокую духовную устремленность, так как уже в 1912 году его возводят в сан архимандрита и назначают заведующим в Могилевскую пастырскую школу. 

С 1917 года он получает назначение в духовные учебные учреждения и переходит на епархиальную службу. Сначала он исполняет обязанности настоятеля Тюменского Свято-Троицкого мужского монастыря, затем служит священником в Енисейской епархии и снова настоятелем монастыря - на этот раз Тобольского Знаменского. 
В 1923 году сам Святейший Патриарх Тихон, ныне канонизированный Русской Православной Церковью как святой, посвящает архимандрита Иоанна во епископа Березовского, и владыка получает в управление Тобольскую епархию. Бог судил так, что вся жизнь владыки Иоанна прошла в скорбях и переездах с места на место. Уже в 1924 году он назначается епископом Воткинским, затем в 1927-м - епископом Шацким, в 1929 году - епископом Уральским, а в 1930 году - епископом Курганским. 
Все эти годы были очень трудными в жизни Русской Православной Церкви. Это было время гонений на тех архиереев и священников, которые не перешли к «обновленцам» и остались верны истинной Церкви. Гонения эти привели к тому, что в 1931 году владыка Иоанн был осужден сроком на 5 лет. 
О всех его дальнейших испытаниях дает представление документ, найденный в Ульяновском областном государственном архиве: рапорт, написанный самим архиепископом Иоанном 28 января 1954 года в Президиум Верховного Совета СССР. 
«Будучи Епископом курганским, я 23.10.31 г. был арестован, находился в заключении в Свердловском ГПУ, осужден по статье 58 п. 10-11 на 5 лет, отбывал наказание с июля 1932 г. в Ташкентском лагере, а с 4 апреля 1933 г. по 30 октября 1936 г. был в Бек-Буди Узбекской ССР. С 12 декабря 1936 г. по 16 октября 1937 г. по своей инвалидности проживал в г. Казани. 16 октября 1937 г. был арестован и постановлением Тройки НКВД ТАССР по «Кра» 29 ноября 1937 г. приговорен на 10 лет и отбывал наказание в 7-м отделении Сев. Ураллаге НКВД до 9 февраля 1943 г., когда (в порядке директивы НКВД НКЮ и Прокурора СССР от 23 октября 1942 г. за № 467 (18-71) 117 с.) освобожден досрочно». 
Здесь, прервав цитирование рапорта владыки Иоанна, отметим, что его досрочное освобождение из лагерей НКВД стало частью общего изменения ситуации, сложившейся в СССР вокруг Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны. Дело в том, что почти с самого начала войны с Германией И. В. Сталин под давлением обстоятельств изменил политику советского правительства в отношении Церкви. 
«В июле-августе 1941 г. еще нередки были аресты священнослужителей, но с осени они почти прекратились. Более того, из лагерей освободили десятки священнослужителей, в том числе к сентябрю 1943 г. шесть архиепископов и пять епископов» (История Русской Православной Церкви. Т. 1. 1917-1970. СПб., 1997). В числе освобожденных епископов был и владыка Иоанн. 
Как и в обычной жизни, в лагерях он оставался верен Богу, ничем не поступился в своих принципах... Особо доверенным людям, своим прихожанам, он признавался, вспоминая время, проведенное в сталинских лагерях, что никогда не шел на компромиссы с лагерным начальством, а потому постоянно получал самый жесткий лагерный режим. Только Бог уберег его от гибели в тех нечеловеческих условиях. Сам он ощущал главной своей духовной задачей в этих условиях - сохранить верность Господу во что бы то ни стало: «Я в ссылке не поддавался. С какими словами ушел, с такими и вернулся». 
Продолжим цитирование его рапорта: 

«По прошению своему Митрополитом Московским Сергием (Страгородским) и Его Священным Синодом в июне 1943 г. определен на кафедру Архиерейскую. Был Архиепископом Ижевским до 14 февраля 1945 г. С 14 февраля 1945 г. по 18 ноября 1948 г. Архиепископом Уфимским. Далее до 28 января 1953 г. проживал на покое в Жировицком монастыре Барановической области Беларусской ССР. В настоящее время состою Архиепископом Ульяновским». 
Документы, хранящиеся в Ульяновском областном архиве, помогают восстановить хотя бы частично картину управления владыкой Иоанном Ульяновской епархией. Судя по всему, архиепископ Иоанн сначала был назначен временно управляющим Ульяновской епархией. Первый подписанный им в этом качестве документ, сохранившийся в архиве, относится к 19 февраля 1953 года. 
Этим документом он назначает протоиерея Димитрия Ермишина благочинным 2-го округа, в который входили восемь церквей: церкви в г. Мелекессе и в селах Ивановка, Бирля, Кокрята, Теньковка, Мордовская Карагужа, Лава, Кашинка. 
Всего же Ульяновская епархия была разделена владыкой Иоанном на два благочиннических округа. 

По приезде в г. Ульяновск владыка устроился в церкви на ул. Водников. Об этом эпизоде его жизни, а равно и о самом храме, судьба которого сложилась чрезвычайно необычно, следует сказать особо. 
Здание, в котором располагалась церковь на ул. Водников (д. 17), не строилось как храм. Оно было выстроено в 1887 году деревянным, на кирпичном фундаменте. Общая площадь его была ко времени закрытия церкви в июне 1959 года всего 136 квадратных метров. Ничем особо примечательным это здание не отличалось, ибо строилось оно в свое время как клуб водников, а к 50-м годам использовалось как общежитие работников речного порта г. Ульяновска. Судьба здания резко изменилась в октябре 1941 года, когда в Симбирск-Ульяновск прибыл в эвакуацию из Москвы Местоблюститель Патриаршего Престола митрополит Сергий (Страгородский). Общежитие в очень короткие сроки было переоборудовано под главный храм Ульяновска. Причем на втором этаже располагалась пристройка, предназначенная для кельи митрополита Сергия. Вот в этой-то пристройке и поселился по приезде своем в Симбирск в 1953 году владыка Иоанн. Иногда, даже не будучи на службе в храме, он строго следил за ее правильным исполнением из своей кельи. 

Современники свидетельствуют, что архиепископ Иоанн (Братолюбов) был человеком и архиереем весьма необычным. Он так горел любовью к Богу, что с детских лет начал юродствовать. Кому-то удалось узнать об этом, но мы не знаем, в чем именно это юродство заключалось. 
Один ульяновский священник вспоминает: «Его знал весь город. Всегда ему уступали место. Но он этим никогда не пользовался. За хлебом, за молоком ходил, всегда выстаивал очередь. 
Блажил. Ходил в женской одежде. У него была шапка с длинными ушами. Ходил на каблуках, а нижнее белье, когда лежал в больнице, носил женское». В самом деле: о том, что владыка сам ходил за продуктами в магазин, не посылая туда свою келейницу Наталью, вспоминают и до сих пор те, кто его знал. Вел он себя с чрезвычайной скромностью, приходил не в епископской одежде, а как простой мирянин. Лишь те, кто знал его как владыку, узнавали его и старались чем-то помочь. Ольга Яковлевна Былинина вспоминает, что когда она еще только начинала свою трудовую деятельность и работала продавцом, она часто видела в своем магазине владыку Иоанна и даже просила свою подругу из молочного отдела уступить ей место, чтобы налить молока любимому пастырю. В первый раз обслужив владыку, она с радостью сообщила своему отцу, человеку глубоко воцерковленному, что наливала архиепископу молоко. Отец же строго наказал ей никогда не брать с владыки за молоко денег. 

Многие помнят, что и одевался архиепископ Иоанн очень необычно: носил женскую одежду. Но почти никто не знает, почему он это делал. На самом же деле владыка глубоко почитал как поистине человека святой жизни игумению Екатерину, сопровождавшую его в странствиях, как говорят, со времен его заключения. Мария Семеновна Маслова, хорошо знавшая владыку, говорит, что игумения Екатерина редко выходила из своей кельи, была прозорлива и даже ей был дан дар чудотворения. Когда она умерла, владыка, в уподобление подвига святой блаженной Ксении Петербургской, стал носить одежду матушки Екатерины. 
За внешней необычностью, за юродством владыки Иоанна скрывались молитва и покаяние, аскетизм, истинное служение Всевышнему. Уборщица храма Неопалимой Купины Татьяна Александровна Лаврентьева рассказывала в день святого Архистратига Божиего Михаила в 1998 году: «Я много-то о нем не знаю. Но как слышала, он взял на себя юродство - как бы для спасения не только личного, но и всей епархии своей, всего нашего города. Он одевался в женскую одежду, туфли на каблуках. Подошел однажды к колонке и кричит, и плачет: «Хотя бы 40 раз в день говорите каждый «Господи, помилуй!» - ведь мы погибаем! Город должен провалиться. Какая будет беда, какой ужас и страх. Куда пойдем?» Сильно, говорят, плакал наш владыка». Многие верующие православные в Ульяновске встречались с владыкой Иоанном и не могли его забыть уже всю жизнь: от него веяло духовной силой, необычно сильной верой, сугубо монашеской аскезой. Тамара Ивановна Белова, прихожанка храма Неопалимой Купины поведала о своей встрече с ним в то время, когда ей было 17 лет: «Я видела архиепископа Иоанна один раз в жизни. На Пасху владыка служил в Неопалимой Купине. И после службы его выводили под руки. Я пробилась к нему поближе: хотелось хоть что-нибудь от него услышать. Он остановился, перекрестил весь народ и шепотом сказал: «Благословляю». А глаза у него все это время были закрыты. Я этому очень удивилась. Спустилась к своей тетке, инокине Спасского женского монастыря Матрене, и говорю ей: 
- Услышала одно слово. 
- Какое? 
- «Благословляю». 
- Это хорошо. 
- А почему у него глаза закрыты? 
- Чтобы не видеть почитания. 
Это был поистине духовный орел!» 
Архиепископ Иоанн отличался необычайной скромностью в быту. Он не только выстаивал в общей очереди за хлебом и молоком, но и ездил в трамвае. Матушка Александра, прихожанка храма Воскресения Христова, видевшая владыку Иоанна (она 1926 года рождения - и всю жизнь ходила в церковь) говорит: «Садился владыка Иоанн в трамвай в рясе, ботиночки на каблуках, в шапочке». 

Келейником и секретарем архиепископа Иоанна, в его бытность в храме по улице Водников, был отец Борис (Крыжин), нынешний настоятель храма Воскресения Христова. С юных лет отец Борис возрастал в той церкви. Был пономарем, иподиаконом, псаломщиком. Вот что он рассказал о почитаемом многими архиепископе: «Мне как келейнику и личному секретарю архиепископа Иоанна приходилось с ним ездить по епархии. Служить нам не дозволялось по закону ни в одном приходе. Мы только навещали приходы. Приедем, навестим, справимся о состоянии дел и уедем. Владыка был очень строг и требователен к выполнению церковного устава... Он был необычайно скромен, не любил никакой роскоши. Вел жизнь поистине праведническую. Очень почитал житие и труды святого Иоанна Лествичника, читал его творения с амвона (особенно в посты) в соборе. О своих «отсидках» в лагерях никогда не говорил, уклоняясь от назойливых вопросов. Служил он в основном в соборе и в храме Неопалимой Купины, иногда в храме Воскресения Христова. Мне он подарил Библию, Евангелие, даже посуду - такой был добрый». 

Мария Семеновна Маслова подтверждает, что владыка был прозорлив. Как-то в Петров пост она сильно занедужила. Пришла к архиепископу Иоанну за благословением на операцию. Он ее благословил и сказал, что операция пройдет успешно и ничего бояться не надо: «Иди, иди, не жди, не бойся». В самом деле, операцию сделали безболезненно и на удивление быстро - всего за 11 минут. И выздоровление по молитвам владыки Иоанна шло чрезвычайно быстро. Мария Семеновна старалась найти работу возле собора, чтобы не пропускать службы. Сама просилась в ночные смены, а днем пела в хоре. За такое верное отношение к церкви и любил ее владыка. Когда подходила она к нему благословляться, разводил руками, как бы отодвигая от себя народ: «Отойдите все, ко мне Мария идет». Подарил ей кошку свою. 

Когда владыка уже умирал, лежал в постели тяжело больной, Мария Семеновна, работавшая на швейной фабрике Кима как-то ушла сама с недомоганием с работы, отпросившись раньше времени. Прошла мимо дома владыки, не заглянув к нему. Он же, хотя и не мог ее видеть в окно, тотчас сказал: «И что это Мария прошла мимо, почему не заглянула?» Эта фраза была у него на устах, по свидетельству келейницы Натальи, несколько дней, - пока не пришла Мария Семеновна. Удивительно, что сразу после ухода Марии Семеновны он умер. 

Вспоминают, что владыка был чрезвычайно нищелюбив. Он старался всегда хоть что-нибудь да подать нищим и всегда был окружен ими. Сытых же и богатых как бы чурался, не приближал к себе. Очень любил своих духовных чад. 
Владыка много ездил по своей епархии, налаживал духовную и материальную жизнь приходов. Время было тяжелое, Церковь находилась под строгим надзором государства. В самой Церкви было много неустройств. Далеко не все верующие понимали высоту духовной жизни архиепископа Иоанна и его подвиг юродства, который по их мнению, не подходит для архиерея. Усугублялось дело и тем, что владыка был чрезвычайно строг к тем настоятелям церквей, которые позволяли себе утаивать деньги и не предоставлять точную отчетность. Судя по документам, хранящимся в областном Ульяновском архиве, такие настоятели не только позволяли себе грубые, оскорбительные выходки в отношении архиерея, который, по их мнению, был легко уязвим, так как не шел на сотрудничество со светскими властями, но и организовывали на него доносы в Патриархию и уполномоченному по делам религий. 

Оскорбительно и дерзко выглядит описание архиепископа Иоанна глазами доносчиков. В жизни же, наоборот, люди преклонялись перед духовным обликом своего владыки, любили его, чувствовали, что он - проводник Божьей правды. А суть «злодейства» архиепископа Иоанна в доносе раскрывается позже: «Остающиеся излишки причтовой доходности, по нашему мнению, должны оставаться в пользу церкви (прихода - В.М.). Тогда как архиерей Ульяновский эти деньги забирает... Если настоятель храма передает ему денег на 2-3 тысячи менее, то он кричит на него: вор, плут, мошенник - украл деньги». 
Отец Борис (Крыжин) в свое время наблюдавший все эти сцены, вспоминает: «Он требовал, чтобы духовенство не занималось воровством, он правильно требовал». 

Архиепископу Иоанну в его деятельности много помогала своими советами игумения Екатерина. Отец Борис вспоминает и о ней: «Женщина она была благодатная, умная, сдержанная во всем... Жила она тоже на Водников, 17 - после закрытия Спасского женского монастыря. Жила при епархии, помогая, в чем могла, владыке... давала ему советы даже по управлению епархией». 
Умерла она в 1956 году и похоронена рядом с архиепископом Иоанном на кладбище у храма Воскресения Христова. Люди, приходящие на могилку к владыке, в своих молитвах всегда поминают и игумению Екатерину. 
Между тем обстановка вокруг истинных верующих и пастырей Церкви в стране все более осложнялась. Неуступчивый в вопросах веры и по-монашески аскетичный владыка, по воспоминаниям отца Бориса (Крыжина), «чувствовал, что его могут отправить на покой (возраст у него уже был преклонный), а епархию просто ликвидировать - и заранее купил дом в Собачьем переулке (ныне это 1-й переулок Рылеева, 1). Он переехал в этот дом еще до того, как забрали кафедральный собор на улице Водников». 

Перед закрытием епархии в 1958 году в Ульяновск приезжал управляющий делами Московской Патриархии митрополит Пимен (будущий Патриарх). «Приехал он Великим постом и служил в кафедральном соборе. Читал пышный канон святого Андрея Критского», - рассказывал отец Борис. 
Вскоре вопрос о закрытии кафедрального собора на улице Водников встал вплотную. Каким образом производилось закрытие храма, дает представление «Заключение о закрытии церкви на улице Водников г. Ульяновска», подписанное уполномоченным Совета по делам РПЦ при Совмине СССР по Ульяновской области М. Кошманом 11 июня 1959 года. Собор был закрыт якобы по просьбам трудящихся, которым мешал спать звон колоколов и которые организовали несколько статей по этому поводу в областную газету «Ульяновская правда». Кроме того, противопожарная безопасность собора якобы не соответствовала нормам. 

Вскоре храм был закрыт. Закрыта была и Ульяновская епархия. Владыка поселился в заранее купленном домике в Собачьем переулке. Вела хозяйство келейница Наталья, а помогала ей матушка Анна. 
С 1959 года и до самой своей честной кончины архиепископ, попавший в опалу к светским властям, жил одиноко. Особенно обидно было то, что к нему, очевидно, из-за боязни , не приходили и священники, многие из которых начали свою службу в церкви под его началом и были рукоположены им в священнический сан. Редкие из них заглядывали в домик владыки Иоанна. 

27 февраля 1968 года в возрасте 85 лет отошел ко Господу владыка Иоанн, великий молитвенник и постник. 
Поток людей к могилке верного Православного архипастыря не иссякает годами. Сюда заходят не только те, кто знал владыку лично, но и люди уже иных поколений, даже приезжие из других городов. Несомненно, верный подвижник Христа, праведник архиепископ Иоанн возносит свои молитвы ко Господу в Его обителях о всех нас, грешных, о своей епархии, где он начал и закончил свой жизненный путь. 

Владимир Мельник